Спектакль по роману Федора Достоевского «Бесы» театр «Кириллица» показал 2 декабря. Зритель увидел куда больше, чем постановку русской классики.Минимализ на сценеС первых же мгновений пресловутые «бесы» выпрыгнули на край сцены, истошно вопя, гримасничая и хохоча, освещенные красным светом, под звуки рейва и звонкие удары кнута. И это были не просто абстрактные сущности, а сами персонажи, большинство из которых – молодые люди, решившие изменить мир, не зная, к чему их приведет это желание. Далее зачитывалась притча о том, как бесы вселились в свиней и чем это закончилось. Подобная притча описывалась и в самом романе.На сцене – минимализм. Все одеты в черное, из декораций – несколько стульев, условный мост и крутящаяся платформа, что делала некоторые сцены динамичнее и зрелищнее. Ничего не отвлекало от главного – персонажей, воплотивших в себе губительную силу одержимости.В центре повествования – возвращение домой главного героя, Николая Ставрогина и его прия-теля Петра Верховенского. Их появление в обычном провинциальном городе N дает начало череде кровавых событий. Отдельные из них сопровождаются зловещей музыкой, тревожным светом стробоскопа, страшными криками. Спектакль завершается диким танцем главных героев: оба не победили своих «бесов», они не отрывают взгляда друг от друга, поглощенные собственной тьмой.Слеза как мерилоОтдельно хочется отметить игру актеров, создавших точные образы людей, страдающих от одержимости и не имеющих возможности от нее освободиться. Особенно ярко они раскрываются через монологи, вовлекающие зрителя во внутренний мир персонажей. Героям «Бесов» можно сочувствовать, их даже можно понять, но никого из них нельзя спасти.«Спектакль сложный, – признал режиссер театра «Кириллица» Константин Бутин. – Мы хотели сделать его таким черным, условно нейтральным, чтобы остались только чистые эмоции, но, когда мы поставили его впервые, столкнулись с тем, что из-за этого какие-то вещи были непонятны зрителям чисто визуально. С другой стороны, мы поняли, что если другие наши спектакли, можно сказать, универсальны, то здесь нужен подготовленный зритель, и сегодня у нас был как раз такой. Говоря о произведении, по которому поставлен спектакль, прежде всего, хочется сказать, что это роман-предостережение. Он показывает, что бывает, если взять за основу концепцию жертвования множеством людей ради идеи. Такая концепция была очень популярна в XIX веке, она воплотилась в XX веке и принесла только страдания. Для самого Федора Достоевского мерилом всего была слеза ребенка, в его понимании допустимости жертв нет и быть не может. Об этом и наш спектакль: никакая идея не стоит человеческой жертвы».